суббота, 13 сентября 2014 г.
понедельник, 4 июня 2007 г.
8.
До центральной улицы Алекс добрался минут за десять. Движение по главной кишке города почти не шевелилось. Вечерний город страдал запором и не было слабительного, способного облегчить его жуткие потуги. Алекс понял, что совершил ошибку, решив ехать через центр. Но было уже поздно. Он оказался зажатым между машинами в плотном строю усталых и нервных сограждан.
Смирившись с безысходностью ситуации он попытался расслабиться и включил радио. Диктор рассказывал о новом скандале вокруг «Общества обмена веществ».
Алекс неоднократно встречал их рекламу с переплетающимися сосудами с разноцветной жидкостью на фоне цветущей природы. Реклама обещала светлое и экологически чистое будущее. Детские лица на билбордах и экранах предлагали сдавать вещества выделяемые организмом для создания экологически чистых продуктов. Стенды для приема теловыделений появились почти у каждого газетного киоска. Алекс уже привык к картинам стоящих в очереди бомжей с пластиковыми контейнерами разных конфигураций, подростков в спортивной форме, снимающих прямо у приемного окошка потные футболки и бросающих их на чашу весов, проституток, брезгливо протягивающих двумя пальцами отработанные за смену презервативы. Нередко в очереди можно было увидеть женщин с большими пакетами использованных «памперсов». Сдав «сырье», все они отходили от киоска, подсчитывали купюры и быстро удалялись решительными шагами в неизвестном направлении. «ООВ» платили щедро и наличными, не утруждая клиентов требованиями идентификации или медицинских справок.
По радио сообщали, что за радужными картинками «Общества обмена веществ» стояла организация, приближенная к «Эль-Кайда», занимающаяся производством и распространением взрывчатых материалов. Кровь, пот и слезы простых граждан превращались в подпольных мастерских «ООВ» в смертоносное оружие. Следствие по делу «ООВ» еще не завершилось. Но уже по первым результатам, проникшим в прессу, можно было ожидать грандиозного политического скандала. Нити от стендов приема «сырья» тянулись высоко вверх. По мнению политолога, приглашенного в радио-студию, в деле «ООВ» был замешан высший эшалон власти, включая премьер-министра. В эфир выходили очередные коментаторы и должностные лица. Алекс почувствовал подступающую к горлу тошноту и сменил станцию на музыкальную волну.
В этот момент пробка ожила и транспортный поток задергался и пополз рваным, неуверенным темпом. На пересечение моста через реку, разделяющую старый центр с новыми районами, у Алекса ушло еще минут пятнадцать. Живописные узкие и извилистые улочки сменились безликими и широкими улицами Нового Города. Движение по ним потекло намного быстрее. За жилыми кварталами последовали унылые коробки промышленной зоны. Улицы здесь были прямыми, как линейки и носили названия рабочих инструментов. Главная артерия промышленной зоны именовалась «Дорогой Молотков», отмечая историческую роль главного орудия пролетариата. От нее разбегались в стороны улицы с названиями «Клещи», «Зубило», «Рубанок», «Пассатижи» и маленькие переулки, с табличками, типа «Наперсток», «Лобзик» и «Крестообразная Отвертка». Названия улиц отражали расположенные на них мастерские соответствующих профессиональных гильдий.
Смирившись с безысходностью ситуации он попытался расслабиться и включил радио. Диктор рассказывал о новом скандале вокруг «Общества обмена веществ».
Алекс неоднократно встречал их рекламу с переплетающимися сосудами с разноцветной жидкостью на фоне цветущей природы. Реклама обещала светлое и экологически чистое будущее. Детские лица на билбордах и экранах предлагали сдавать вещества выделяемые организмом для создания экологически чистых продуктов. Стенды для приема теловыделений появились почти у каждого газетного киоска. Алекс уже привык к картинам стоящих в очереди бомжей с пластиковыми контейнерами разных конфигураций, подростков в спортивной форме, снимающих прямо у приемного окошка потные футболки и бросающих их на чашу весов, проституток, брезгливо протягивающих двумя пальцами отработанные за смену презервативы. Нередко в очереди можно было увидеть женщин с большими пакетами использованных «памперсов». Сдав «сырье», все они отходили от киоска, подсчитывали купюры и быстро удалялись решительными шагами в неизвестном направлении. «ООВ» платили щедро и наличными, не утруждая клиентов требованиями идентификации или медицинских справок.
По радио сообщали, что за радужными картинками «Общества обмена веществ» стояла организация, приближенная к «Эль-Кайда», занимающаяся производством и распространением взрывчатых материалов. Кровь, пот и слезы простых граждан превращались в подпольных мастерских «ООВ» в смертоносное оружие. Следствие по делу «ООВ» еще не завершилось. Но уже по первым результатам, проникшим в прессу, можно было ожидать грандиозного политического скандала. Нити от стендов приема «сырья» тянулись высоко вверх. По мнению политолога, приглашенного в радио-студию, в деле «ООВ» был замешан высший эшалон власти, включая премьер-министра. В эфир выходили очередные коментаторы и должностные лица. Алекс почувствовал подступающую к горлу тошноту и сменил станцию на музыкальную волну.
В этот момент пробка ожила и транспортный поток задергался и пополз рваным, неуверенным темпом. На пересечение моста через реку, разделяющую старый центр с новыми районами, у Алекса ушло еще минут пятнадцать. Живописные узкие и извилистые улочки сменились безликими и широкими улицами Нового Города. Движение по ним потекло намного быстрее. За жилыми кварталами последовали унылые коробки промышленной зоны. Улицы здесь были прямыми, как линейки и носили названия рабочих инструментов. Главная артерия промышленной зоны именовалась «Дорогой Молотков», отмечая историческую роль главного орудия пролетариата. От нее разбегались в стороны улицы с названиями «Клещи», «Зубило», «Рубанок», «Пассатижи» и маленькие переулки, с табличками, типа «Наперсток», «Лобзик» и «Крестообразная Отвертка». Названия улиц отражали расположенные на них мастерские соответствующих профессиональных гильдий.
Пока он искал нужную улицу уже стемнело. Бетонные заборы и пустынные улицы наводили уныние. Единственными живыми существами за бортом были бездомные собаки и групка иностранных рабочих в грязных робах, оживленно болтающих в ожидании подвозки. Он остановился возле них и опустил стекло. Рабочих было трое и по внешнему виду они были скорее всего румыны или молдоване. Двоим из них было в районе сорока. Третий - худой и высокий блондин, выглядел лет на двадцать пять. Все сжимали в руках по бутылке пива. На вопрос о местонахождении улицы они стали пожимать плечами и разводить руками. Молодой спросил о чем-то толстого и усатого мужика, красноносость которого намекала на то, что бутылка пива в его руке была явно не первой в этот вечер. Тот бросил ему в ответ что-то на их языке, звучащее как ругательство и повернулся к Алексу, разводя руками и мотая головой.
Алекс спросил про «Бахус-Хаус». Недоумевающее выражение лица старших рабочих резко сменилось на ультимативную гримасу удовольствия. Рот растянулся в улыбке и длинные, свисающие усы толстяка как-будто распрямились кверху. Молчаливый седой рабочий в комбинизоне неожиданно захохотал и указал рукой куда-то в кусты.
- Бахус-Хаус, гут, гут – произносил он, подмигивая Алексу и заговорчески поглядывая на товарищей.
Алекс посмотрел в кусты за спины рабочих. Оттуда торчали два грязных ботинка. Судя по всему они принадлежали четвертому арбайтеру.
Усатый и комбинезон энергично зажестикулировали, указывая в сторону движения машины, жестами описывая, два поворота – налево и направо. Молодой человек оставался все это время в стороне, не разделяя энтузиазма товарищей. Он по-собачьи смотрел на Алекса, словно умоляя его отказаться от этой затеи. Но Алекс не уделил его взгляду должного внимания. Возбуждение двух рабочих передалось ему и Алекс уже включил сигнал левого поворота, отъезжая от тротуара.
- Вива Романия! – бросил он им на прощание, выставив в окно руку с двумя вытянутыми в форме “V” пальцами.
- Албания, но Романия! - крикнул ему в след усатый.
В зеркало заднего вида Алекс заметил появившуюся из кустов рыжую шевелюру хозяина грязных ботинок. Он усмехнулся и вернул взгляд на дорогу.
Алекс спросил про «Бахус-Хаус». Недоумевающее выражение лица старших рабочих резко сменилось на ультимативную гримасу удовольствия. Рот растянулся в улыбке и длинные, свисающие усы толстяка как-будто распрямились кверху. Молчаливый седой рабочий в комбинизоне неожиданно захохотал и указал рукой куда-то в кусты.
- Бахус-Хаус, гут, гут – произносил он, подмигивая Алексу и заговорчески поглядывая на товарищей.
Алекс посмотрел в кусты за спины рабочих. Оттуда торчали два грязных ботинка. Судя по всему они принадлежали четвертому арбайтеру.
Усатый и комбинезон энергично зажестикулировали, указывая в сторону движения машины, жестами описывая, два поворота – налево и направо. Молодой человек оставался все это время в стороне, не разделяя энтузиазма товарищей. Он по-собачьи смотрел на Алекса, словно умоляя его отказаться от этой затеи. Но Алекс не уделил его взгляду должного внимания. Возбуждение двух рабочих передалось ему и Алекс уже включил сигнал левого поворота, отъезжая от тротуара.
- Вива Романия! – бросил он им на прощание, выставив в окно руку с двумя вытянутыми в форме “V” пальцами.
- Албания, но Романия! - крикнул ему в след усатый.
В зеркало заднего вида Алекс заметил появившуюся из кустов рыжую шевелюру хозяина грязных ботинок. Он усмехнулся и вернул взгляд на дорогу.
Следуя указаниям рабочих, Алекс доехал до перекрестка, повернул налево и почти сразу направо. Фары осветили короткую улицу, заканчивающуюся тупиком. В конце улицы светилась неоновая вывеска «Bahus-Hоuse» с виноградной гроздью над входом в погреб, сделанный в виде большой лежащей бочки. На стоянке у входа не было машин. Алекс запарковался, выключил двигатель и открыл было дверь. Оглянувшись, он захлопнул дверь, нагнулся вперед и протянул руку глубоко под свое сидение. Пошарив рукой внизу он достал оттуда пистолет. Металлическая рукоятка приятно охлаждала потеющую руку. На мгновение Алекс закрыл глаза, предаваясь воспоминаниям вызваным ощущением тяжелого металла в руке. Воспоминаниям, которые он долго и усердно пытался забыть.
Прошло более двух лет с тех пор как он оставил службу в Отделе Наркотиков. Вернее, «был уволен по собственному желанию». Перед его глазами появились, словно в фильме нуар, черно белые образы из прошлого. Алекс крепко сжал зубы и волевой командой загнал тревожащие лица назад, в подсознательное. Это усилие стоило ему немалого физического напряжения. Его руки дрожали и на лбу выступили капли пота. Раньше эту услугу выполнял для него алкоголь, потом таблетки. Но вот уже несколько месяцев, как Алекс был чист от химикалиев. Психотерапевтические сеансы и занятия йогой начинали давать свои результаты. Флешбеки продолжали тревожить его покой, но Алекс научился справляться с ними собственными силами.
Алекс проверил наличие патронов в барабане и засунул пистолет сзади за пояс джинс. Он взглянул на себя в зеркало, утер пот со лба, огляделся по сторонам и вышел из машины. На улице было прохладно и сыро. Ветер гонял пластиковые пакеты и обрывки газет. Алекс включил сигнализацию и подошел к освещенной двери погребка.
Прошло более двух лет с тех пор как он оставил службу в Отделе Наркотиков. Вернее, «был уволен по собственному желанию». Перед его глазами появились, словно в фильме нуар, черно белые образы из прошлого. Алекс крепко сжал зубы и волевой командой загнал тревожащие лица назад, в подсознательное. Это усилие стоило ему немалого физического напряжения. Его руки дрожали и на лбу выступили капли пота. Раньше эту услугу выполнял для него алкоголь, потом таблетки. Но вот уже несколько месяцев, как Алекс был чист от химикалиев. Психотерапевтические сеансы и занятия йогой начинали давать свои результаты. Флешбеки продолжали тревожить его покой, но Алекс научился справляться с ними собственными силами.
Алекс проверил наличие патронов в барабане и засунул пистолет сзади за пояс джинс. Он взглянул на себя в зеркало, утер пот со лба, огляделся по сторонам и вышел из машины. На улице было прохладно и сыро. Ветер гонял пластиковые пакеты и обрывки газет. Алекс включил сигнализацию и подошел к освещенной двери погребка.
суббота, 12 мая 2007 г.
7.
Алекс не обладал аналитическим складом ума. При каждой попытке увидеть общую картину за отдельно взятыми событиями, он попадал в пат. Одно из этих событий непременно заслоняло собой боле крупную перспективу. Его мозг напоминал охотника, не замечающего слона за кучкой зайцев. Так и сейчас, пытаясь проанализировать происходящее вокруг него он стал цепляться за неопровержимые факты.
Первым фактом был лист с рецептом «Забаёнэ». Пробежав по нему взглядом Алекс почувствовал легкую дрожь в теле при виде слово «Марсала». Отстранившись от неприятного ощущения, он стал рыться в скрывающихся под испугом воспоминаниях.
Занятие это оказалось не из простых. Перед его глазами всплывали в полном беспорядке знакомые и незнакомые лица, интерьер помещений, рекламный плакат с блондинкой в ярко-красном бикини, банка рыбных консервов, поросячья морда с рогами, чей-то номер телефона и циферблат часов из детства. Вдруг из-под всего этого нагромождения бессвязных и бесполезных образов, как подснежник из-под снега, появилась яркая птица средних размеров. Удод.
Первым фактом был лист с рецептом «Забаёнэ». Пробежав по нему взглядом Алекс почувствовал легкую дрожь в теле при виде слово «Марсала». Отстранившись от неприятного ощущения, он стал рыться в скрывающихся под испугом воспоминаниях.
Занятие это оказалось не из простых. Перед его глазами всплывали в полном беспорядке знакомые и незнакомые лица, интерьер помещений, рекламный плакат с блондинкой в ярко-красном бикини, банка рыбных консервов, поросячья морда с рогами, чей-то номер телефона и циферблат часов из детства. Вдруг из-под всего этого нагромождения бессвязных и бесполезных образов, как подснежник из-под снега, появилась яркая птица средних размеров. Удод.
На самом деле это был попугай. Но это выяснилось несколько позже, когда он выдал свой первый перл: - Гарринча пидер. В момент, когда яркая птица влетела в открытое окно комнаты, и описав сложную кривую приземлилась на крае стола, Алекс был уверен, что перед ним удод. Птица нервно семенила ногами по гладкой поверхности стола. Взметнувшись к потолку, она описала пару кругов по комнате, бесстыже гадя на своем пути. Алекс в расстерянности следил за нею, вращаясь на месте. Наконец-то удод сел на монитор, уронил еще одну порцию кала на светящийся экран и умиротворенно занялся чисткой перьев.
- А за это ты, гад, ответишь, - злобно бросил он птице, указывая пальцем на пятно на экране. Алекс осторожно приближался к удоду, который не обращал на него никакого внимания. Птица была небольших размеров, сантиметров 15-20, с бело-красным оперением и хохолком на голове. Одна ее нога была окольцована. Кольцо было цельное, золотого цвета. Алекс заметил какую-то надпись на кольце и склонился к нему, чтобы разобрать написанное. Неожиданно птица прервала чистку перьев и отчетливо произнесла: – Гарринча пидер.
Алекс вздрогнул и отступил на шаг. - Удоды не говорят, - подумал он. - Может это попугай? Да и клюв у удодов намного длинее. И телом они крупнее ...
- Гарринча – пидер. Гарринча! Гарринча! – самодовольно провозглашала птица с протяжным южно-американским «ррр...». Встряхнув перьями, Гарринча (так назвал удода-попугая про себя Алекс) снова нагадил на монитор. При виде бросившегося на него человека, зверь шустро рванул под потолок и стал нарезать круги по комнате, пытаясь увернуться от хватающих воздух рук Алекса. Погоня оказалась короткой. Комната была небольшой и не страдала от избытка мебели. Гарринча зацепился за штору, но запутался в нитках и уже не смог освободиться. Там он и был схвачен руками-тисками Алекса. Попугай пытался отклевываться, но Алекс был настроен решительно и не обращал внимания на патетические протесты птицы. Он сканировал глазами комнату в поисках контейнера. Не находя ничего подходящего, он вышел на кухню. Его взгляд упал на микроволновку. Он быстро открыл ее, и не раздумывая, бросил туда птицу, тут же захлопнув за ней дверцу. Попугай начал бешено метаться по узкому пространству камеры и стучать клювом по стекляной двери. Алекс отсасывал выступившую от птичьих укусов кровь между большим и указательным пальцем.
- Гарринча – пидер! – передразнивая попугая бросил он разглядывая суматоху внутри микроволновки.
Но очень быстро гнев и жажда мести сменились милосердием. Алекс рванул дверцу и вытащил оттуда сникшее тело попугая.
- Прости, друг. Погорячился. Но и срать в гостях не прилично. Особенно на первой встрече – умиротворенно и как-то по-отечески сказал он. Не зная как помочь бедной птице, Алекс открыл кран и подставил ее голову под тонкую струю. Хохолок Гарринчи обмяк. Весь вид недавно гордой птицы вызывал сейчас жалость. Белая грудка периодически вздымалась под нежно охватывающими ее пальцами. Гарринча приходил в себя.
Алекс воспользовался возможностью внимательно рассмотреть кольцо на его левой лапке. Гравировка на кольце была выполнена вязью, напоминавшую арабский.
– My precious – вырвалось у Алекса голосом Голума из «Властелина колец». Сходство с «кольцом власти» было очевидным. При более детальном рассмотрении Алекс смог вычленить из вязи отдельные буквы. Записав их на бумагу он получил “Zabayone”.
- Потом разберемся, - сказал он сам себе.
Алекс оставил, приходящего в чувство Гарринчу в закрытой ванной, а сам вышел в город. Примерно через час он вернулся с просторной клеткой и пакетом птичьего корма.
Гарринча прожил у Алекса почти два года. Это был самой длинной связью, которую Алексу удалось сохранить в его зрелой жизни. Он очень привязался к попугаю и делился с ним самым сокровенным. Птица всегда внимательно выслушивала его и в заключении сочувственно изрекала «Гарринча – пидер!». В обмен на птичью эмпатию Алекс кормил Гарринчу и убирал его экскременты. Весной Гарринча зачах и стал часто чихать. По информации на форуме любителей птиц симптомы болезни соответствовали набиравшему тогда силы птичьему гриппу. В одно майское утро Алекс нашел на полу клетки безжизненное тело.
Гарринча был похоронен в металлической коробке от английского чая на пустыре за домом, рядом с футбольной площадкой.
Горечь утраты близкого существа снова бросила Алекса в холодные объятия одиночества. Но в этот раз он не спешил вырваться из них. Страх очередной потери отбивал у него малейшие попытки близкого контакта с окружающими.
Сейчас, глядя на рецепт «Забаёне» в руке, он вспомнил всё.
Сегодня исполнялся первый год со смерти Гарринчи. Алексу очень хотелось отметить это событие чем-то значительным. Единственное понятное ему значение слова на кольце Гарринчи из найденного в интернете было этим рецептом итальянского десерта. Его-то он и решил приготовить этим вечером в память о пернатом друге.
Алекс еще раз пробежался глазами по рецепту:
1 яйцо + 4 яичных желтка
150 гр сахарной пудры
5 ст л сладкого белого вина Марсала.
Он пошел на кухню и открыл холодильник. Пустые недра холодильника напоминали нутро голодного кашалота. На ребристых полках были обнаружены пару йогуртов, картон молока, надгрызенный огурец, тарелка со спагетти бурого цвета. В яичном лотке в дверце одиноко белело яйцо.
- Кастрато, - съязвил писклявым голосом Алекс.
Нужно было выходить на "охоту", как называл он продовольственный шопинг. Если яйца и сахарную пудру он намеревался купить в лавке под домом, то с Марсалой все было гораздо сложнее. Возникало сильное желание отказаться от этой затеи. В конце концов память о друге понятие духовное. Однако Алексу хотелось чего-то материального, осязаемого. Нужен был ритуал, оформляющий и упорядочивающий то бесформенное состояние, в котором он находился уже длительное время. А какой ритуал без еды? К тому же Гарринча явно заслуживал того, чтобы Алекс посуетился ради него.
Преодолевая страх, отголоски которого еще бродили в теле, Алекс вернулся к компьютеру. Комп за это время окончательно пришел в себя и безразлично уставился в комнату своими многочисленными иконами.
Алекс подключился к интернету, открыл эксплорер и зашел в history. С дрожью в руках он кликнул курсором по www.bahus-house.com и увидел знакомую картинку. К его великой радости картинка не двигалась, издавая лишь нежные звуки льющейся воды в динамиках. Набравшись уверенности он нажал на язычек с надписью «наши координаты» и нашел там адрес и часы работы. Погребок находился в противоположной части города и был открыт до 22:00. Алекс бросил взгляд на часы в углу экрана – 19:20. Времени было достаточно.
На всякий случай он позвонил в магазин. Уже знакомый девичий голос ответил ему. В этот раз Алекс действовал адекватно. Он поинтересовался на счет Марсалы. Девушка сообщила, что у них в ассортименте имеются 8 видов Марсалы производства 5 стран. В ответ на его неуверенное мычание девушка предложила Алексу приехать в погребок и получить профессиональную консультацию на месте. Алекс поблагодарил ее и попрощался.
Он переоделся, подобрал кошелек и ключи от машины, выключил свет и вышел из квартиры.
среда, 2 мая 2007 г.
6.
На следующее утро он проснулся необычно поздно. Внутри было ощущение пустоты и непонятного голода, хотя есть не хотелось. Определенно чего-то не хватало.
Ее мобильный не отвечал, музыкальный зуммер был до рези в ушах неприятен. Залез под холодный душ, выпил кофе – будто отпустило. Снова позвонил - телефон отвечал музыкой.
В университете ничего не клеилось. Непонятное, доселе, внутреннее состояние будоражило его тело, не покидало ни на минуту. Люди, почему-то, его раздражали. В голову ничего не лезло. В мозгах постоянно крутилось это непонятное слово ЗАБАЕНЭ, заполняя собой все свободные ячейки его памяти. На одной из пар не выдержал, без спроса выскочил из аудитории. Пожилой профессор удивленно приподнял очки и пожал плечами.
- Черт знает, что такое, - не привыкший к такому поведению своих студентов, проронил он.
Все, шокировано, безмолвствовали.
Он пронесся вдоль длинного коридора, нарушая тишину, наполнявшую его во время занятий, разрушая ее гулким стуком своих подошв.
- ЗАБАЕНЭ, ЗАБАЕНЭ, - выскакивало сердце.
- ЗАБАЕНЭ, ЗАБАЕНЭ, - билось в ушах, разрывая барабанные перепонки.
Выскочил на улицу. Солнце ударило прямо по глазам. Резануло своими лучами по зрачкам, оставив в их глубине темные круги с радужными контурами, заставило закрыться рукой , крепко зажмуриться и остановиться. Постояв, как показалось, целую вечность, немного опомнившись, побежал вниз по ступенькам, цепляясь за них носками туфлей, то и дело, спотыкаясь, расталкивая поток студентов, двигающийся ему на встречу.
- Что же делать, что делать? – спрашивал он себя.
- Забаёнэ.. - отвечал внутренний голос.
Отдавая отчет в произошедшем вчера, усилием воли откидывал призывы этого настойчивого голоса.
- Что делать???
Ворвавшись в Интернет-кафе, кинул, не успевшему опомнится, менеджеру двадцатку, сел за компьютер. В поисковике набрал это навязчивое слово. Не долго думая, комп выдал ему результат – ссылку. Кликнув по ней, попал на блог каких-то доморощенных литераторов. Побродив по блогу и покопавшись в его закромах, понял:
– Не то.
Еще раз дал задание поисковику, набрав слово по-другому. На команду – Забайоне – вывалился список сайтов. Их, на этот раз, было гораздо больше. Нетерпение нарастало. Зеленая змейка загрузки, медленно прибавляя по одному делению, выкидывала его на все новые и новые кулинарные страницы всемирной паутины, лишая его надежды найти ответ на свой вопрос.
Достал мобильник.
Телефон, издеваясь, втыкал в ухо, вместо родного голоса, слова песни из популярного телесериала.
- Надо ее спасать. Если со мной такая хрень, что же тогда она?
……………………….
Ее мобильный не отвечал, музыкальный зуммер был до рези в ушах неприятен. Залез под холодный душ, выпил кофе – будто отпустило. Снова позвонил - телефон отвечал музыкой.
В университете ничего не клеилось. Непонятное, доселе, внутреннее состояние будоражило его тело, не покидало ни на минуту. Люди, почему-то, его раздражали. В голову ничего не лезло. В мозгах постоянно крутилось это непонятное слово ЗАБАЕНЭ, заполняя собой все свободные ячейки его памяти. На одной из пар не выдержал, без спроса выскочил из аудитории. Пожилой профессор удивленно приподнял очки и пожал плечами.
- Черт знает, что такое, - не привыкший к такому поведению своих студентов, проронил он.
Все, шокировано, безмолвствовали.
Он пронесся вдоль длинного коридора, нарушая тишину, наполнявшую его во время занятий, разрушая ее гулким стуком своих подошв.
- ЗАБАЕНЭ, ЗАБАЕНЭ, - выскакивало сердце.
- ЗАБАЕНЭ, ЗАБАЕНЭ, - билось в ушах, разрывая барабанные перепонки.
Выскочил на улицу. Солнце ударило прямо по глазам. Резануло своими лучами по зрачкам, оставив в их глубине темные круги с радужными контурами, заставило закрыться рукой , крепко зажмуриться и остановиться. Постояв, как показалось, целую вечность, немного опомнившись, побежал вниз по ступенькам, цепляясь за них носками туфлей, то и дело, спотыкаясь, расталкивая поток студентов, двигающийся ему на встречу.
- Что же делать, что делать? – спрашивал он себя.
- Забаёнэ.. - отвечал внутренний голос.
Отдавая отчет в произошедшем вчера, усилием воли откидывал призывы этого настойчивого голоса.
- Что делать???
Ворвавшись в Интернет-кафе, кинул, не успевшему опомнится, менеджеру двадцатку, сел за компьютер. В поисковике набрал это навязчивое слово. Не долго думая, комп выдал ему результат – ссылку. Кликнув по ней, попал на блог каких-то доморощенных литераторов. Побродив по блогу и покопавшись в его закромах, понял:
– Не то.
Еще раз дал задание поисковику, набрав слово по-другому. На команду – Забайоне – вывалился список сайтов. Их, на этот раз, было гораздо больше. Нетерпение нарастало. Зеленая змейка загрузки, медленно прибавляя по одному делению, выкидывала его на все новые и новые кулинарные страницы всемирной паутины, лишая его надежды найти ответ на свой вопрос.
Достал мобильник.
Телефон, издеваясь, втыкал в ухо, вместо родного голоса, слова песни из популярного телесериала.
- Надо ее спасать. Если со мной такая хрень, что же тогда она?
……………………….
вторник, 1 мая 2007 г.
5.
Он сидел на краю крыши, свесив ноги в ночную темноту. Сквозь пелену слез, смотрел на звездное небо и вспоминал . Вспоминал все, что было связано с НЕЙ.
Заметил ее давно. Еще. когда она была несформировавшимся, угловатым подростком, с пышной рыжей копной волос, с необычно голубыми, как у сестрёнкиной куклы, глазами и смешными канапушками, которые ее вовсе не портили, а придавали лицу озорной характер. Отец, по утрам, возил ее на своем роскошном «Мерседесе» куда то далеко, видно в школу, а он, встречая их по пути, еще долго смотрел вслед удаляющемуся на скорости автомобилю. Изредка встречая ее в супермаркете, по нескольку раз подряд ставал в очередь к кассе и украдкой глядел на неё, боясь встретиться взглядом. Она же мечтательно смотрела в никуда, думая о чем-то своем, не замечая его. Девчонки бегали за ним табунами - был неплох собой, высокий, спортивного сложения с немного раскосыми карими глазами и черной шевелюрой, эдакий киношный герой, но сам не зная почему, отвергал их ухаживания. И лишь когда встречал ее, в нем обрывалась какая- то нить и из всегда уверенного в себе молодого человека превращался в робкого мальчишку. Потом потерял ее из виду, наверно, переехали в другой район. И уже, будучи на последнем курсе университета снова встретил ее на одной из студенческих тусовок. Она изменилась. Превратилась в красивую «рыжую бестию», зная, что нравится парням крутила ними, как хотела, а они вились вокруг нее как назойливые мухи, готовые исполнить малейшее ее желание. Набравшись смелости, пригласил на танец. Познакомились. Провел домой. Начали встречаться. Водоворот любви закрутил их, засасывая все глубже и глубже.
Вечеринка «золотой» молодежи, куда она его затащила, проходила обычно, ничем особо не отличаясь от подобных мероприятий - c шумом, с дикой «кислой» музыкой и нарочитой развязностью великовозрастных детей, оторвавшихся от присмотра своих родителей. Когда вечеринка была в самом разгаре, она потянула его на второй этаж дома. Там, в полутемной комнате было человек 6 -7. Все, находящиеся в комнате, в основном лежали, кто на большой квадратной кушетке, стоящей посреди комнаты, кто на полу. Беззвучно мигал огромный монитор телевизора, ничего не показывая, наполняя комнату ядовито-голубым свечением.
По ее поведению, было видно, что она тут уже бывала. Подтолкнув его к одному из кожаных кресел, сама примостилась в другом.
К ним беззвучно, словно боясь нарушить покой других, подкралась джинсовая тень, длинноволосая, вся размалеванная татуировками и с серьгами во всевозможных местах лица, непонятного пола.
- Чего желаете-сь, в астрал? – прошептала тень.
- Заба….ээ…. Забаёне, – неуверенно ответила она.
- Тебе?
- Ему тоже.
- one hundred..- лицо тени расплылось в улыбке.
Она вопросительно подняла брови.
- В прошлый раз было дешевле.
- А новеньким у нас скидка, да и беленький* покруче.
Ничего, не поняв, не став спорить, открыла кошелек, достала сто долларов. Тень ловким движением фокусника спрятала купюру, исчезла и появилась вновь, уже с блюдцем, на котором, лежало два шприца, прикрытых салфеткой.
- Не бойся, – увидев его вопросительный взгляд, прошептала она.
- Я и не боюсь, – не хотя ее разочаровать, ответил он.
Тень ловко, как первоклассный медик, сделала им инъекции.
- Приятного полета господа… – тень растворилась в глубине комнаты.
………….
* героин (сленг)
Заметил ее давно. Еще. когда она была несформировавшимся, угловатым подростком, с пышной рыжей копной волос, с необычно голубыми, как у сестрёнкиной куклы, глазами и смешными канапушками, которые ее вовсе не портили, а придавали лицу озорной характер. Отец, по утрам, возил ее на своем роскошном «Мерседесе» куда то далеко, видно в школу, а он, встречая их по пути, еще долго смотрел вслед удаляющемуся на скорости автомобилю. Изредка встречая ее в супермаркете, по нескольку раз подряд ставал в очередь к кассе и украдкой глядел на неё, боясь встретиться взглядом. Она же мечтательно смотрела в никуда, думая о чем-то своем, не замечая его. Девчонки бегали за ним табунами - был неплох собой, высокий, спортивного сложения с немного раскосыми карими глазами и черной шевелюрой, эдакий киношный герой, но сам не зная почему, отвергал их ухаживания. И лишь когда встречал ее, в нем обрывалась какая- то нить и из всегда уверенного в себе молодого человека превращался в робкого мальчишку. Потом потерял ее из виду, наверно, переехали в другой район. И уже, будучи на последнем курсе университета снова встретил ее на одной из студенческих тусовок. Она изменилась. Превратилась в красивую «рыжую бестию», зная, что нравится парням крутила ними, как хотела, а они вились вокруг нее как назойливые мухи, готовые исполнить малейшее ее желание. Набравшись смелости, пригласил на танец. Познакомились. Провел домой. Начали встречаться. Водоворот любви закрутил их, засасывая все глубже и глубже.
Вечеринка «золотой» молодежи, куда она его затащила, проходила обычно, ничем особо не отличаясь от подобных мероприятий - c шумом, с дикой «кислой» музыкой и нарочитой развязностью великовозрастных детей, оторвавшихся от присмотра своих родителей. Когда вечеринка была в самом разгаре, она потянула его на второй этаж дома. Там, в полутемной комнате было человек 6 -7. Все, находящиеся в комнате, в основном лежали, кто на большой квадратной кушетке, стоящей посреди комнаты, кто на полу. Беззвучно мигал огромный монитор телевизора, ничего не показывая, наполняя комнату ядовито-голубым свечением.
По ее поведению, было видно, что она тут уже бывала. Подтолкнув его к одному из кожаных кресел, сама примостилась в другом.
К ним беззвучно, словно боясь нарушить покой других, подкралась джинсовая тень, длинноволосая, вся размалеванная татуировками и с серьгами во всевозможных местах лица, непонятного пола.
- Чего желаете-сь, в астрал? – прошептала тень.
- Заба….ээ…. Забаёне, – неуверенно ответила она.
- Тебе?
- Ему тоже.
- one hundred..- лицо тени расплылось в улыбке.
Она вопросительно подняла брови.
- В прошлый раз было дешевле.
- А новеньким у нас скидка, да и беленький* покруче.
Ничего, не поняв, не став спорить, открыла кошелек, достала сто долларов. Тень ловким движением фокусника спрятала купюру, исчезла и появилась вновь, уже с блюдцем, на котором, лежало два шприца, прикрытых салфеткой.
- Не бойся, – увидев его вопросительный взгляд, прошептала она.
- Я и не боюсь, – не хотя ее разочаровать, ответил он.
Тень ловко, как первоклассный медик, сделала им инъекции.
- Приятного полета господа… – тень растворилась в глубине комнаты.
………….
* героин (сленг)
суббота, 28 апреля 2007 г.
4.
У Алекса были нехорошие предчувствия. Напряженно прислушиваясь к пульсирующим в ухе телефонным гудкам он готовился услышать нечто страшное. Все его тело напряглось и сжалось, как в ожидании удара. Казалось, что гудки будут длиться бесконечно. Но после четвертого сигнала подняли трубку и легкий девичий голос приветствовал его:
- «Бахус-Хаус», добрый вечер! Чем могу Вам помочь?.
От неожиданного падения напряжения Алекс онемел и не мог выдавить из себя не звука.
- Слушаю Вас. Говорите. – вежливо продолжала девушка на другом конце телефона.
- Эээ...Я... – только и смог выдавить он из себя. Он был готов оказать отпор, наглой и грубой силе, так напугавшей его в интернете. Но мягкий девичий голос обескуражил и парализовал его. Он отключил разговор, так и не сумев преодолеть ратерянность.
В этот момент раздался громкий щелчок и свет вокруг погас. Комната погрузилась во мрак. Стало очень тихо. Слышалось тихое журчание туалетного бочка.
- Земля же была пуста и хаотична, и тьма над бездною, - вырвалось у него. Это была единственная фраза из первоисточников, уцелевшая в его атеистическом мозгу. Из окна в комнату попадало немного вечернего света. Пробираясь к окну, Алекс опрокинул стул, больно ушибив колено. Выглянув на улицу, он обнаружил, что остановка внизу и дом напротив освещены.
- Наверное выбило пробки, - подумал он и поплелся к выходу, освещая себе путь блеклым пучком света своего мобильника. На лестничной площадке было светло и пусто. Открыв дверцу распределительного шкафа, он поднял единственный опущенный тумблер.
В квартиру вернулись признаки жизни. Включился свет в комнате и на кухне, откуда раздавалось голодное урчание пустого холодильника, компьютер нервно мигал и пищал, приходя в себя после очередного краха. Алекс почувствовал, словно его внутренний мир пережил подобный удар и испытывал срочную необходимость в «перезапуске», способном привести его дезинтегрированное сознание в рабочее состояние. События минувшего часа казались столь далекими и невнятными, что возникали серьезные сомнения в их объективности. Но по неприятному, тянущему ощущению в теле, где-то между желудком и сердцем, Алекс понимал, что испуг, пережитый им был настоящим.
Невидимые духохранители в его голове уже начали активно вытеснять беспокоящие воспоминания за порог осознанного, на тесное кладбище всего пережитого и забытого. Мгновение перед тем, как очередное впечатление растворилось в бездонном море бессознательного, Алекс потянул воображаемый стоп-кран. Вместе с тревогой и страхом в его крови бродили концентрированные дозы адреналина, дефицит которого давно ощущался в его организме. Упустить такой момент значило изменить своему телу. А баловал его Алекс очень редко, содержа себя на спартанском режиме разочаровавшегося в жизни холостяка.
Его сознание стало судорожно хвататься за любые устойчивые объекты реальности, как утопающий пытающийся удержаться на поверхности.
Сначала он определился в пространстве. Включив большой свет в комнате, он поднял перевернутый стул вернул на него слетевшие на пол джинсы и пару несвежих носков. Подумав секунду, Алекс поднес носки на безопасное расстояние к носу. Осторожно поведя носом, он скривился и понес носки, брезгливо сжимая их двумя пальцами вытянутой руки в корзину с грязным бельем. Из ванной он прошел на кухню проверить который час. На черном табло часов-радио мигали четыре желтых нуля.
– Черт побери эту технологию, - бросил в сердцах Алекс. – Не на что нельзя положиться.
Бросив взгляд на экран мобильника, он выставил на часах 18:27. Восстановив контроль во времени, он вернулся в комнату. Компьютер окончательно пришел в себя и терпеливо ожидал приказа. Едва прикоснувшись к мышке он отдернул руку назад, словно пораженный током. Память хранила неприятное впечатление, связанное с компьютером.
На этот раз Алекс решил не торопиться, а прежде разобраться в образовавшемя бардаке. Что привело его к странному сайту «Бахус-Хауса»? Зачем ему понадобилась Марсала? События сегодняшнего дня напоминали беспорядочно разбросанные осколки. Чтобы снова склеить их воедино Алекс потянулся к бару за знакомым и высокоэффе
ктивным, в таких ситуациях, средством. Перед ним возникла круглая, на треть наполненная бутылка из мутного зеленого стекла. «MOMENTO – mentha elixir» было написано на черной этикетке.
Эта бутылка осталась у него от прежнего жильца, неожиданно покинувшего квартиру при мистических обстоятельствах. Среди соседей ходило немало слухов о личности жильца и о его таинственном исчезновении. По одним слухам, Эди (так звали жильца) работал пироманом и сгорел на работе. По другим, он имел дела с албанской мафией и получил от государства новую идентификацию в обмен на показания против «тяжелых» боссов. Третьи утверждали, что скрываясь от налоговой полиции Эди сменил пол, успешно вышел замуж и теперь танцует в кабарэ где-то в Румынии. Подтверждением первой версии служил перманентный запах пороха, не оставляющий квартиру уже четыре месяца, с момента исчезновения Эди. О криминальном варианте Алекс думал не раз, испытывая сверлящие взгляды на своей спине, даже одинокими ночами под одеялом, и получая частые приглашения явиться в неблагополучные районы города в ночное время для получения «китайского сервиза на 12 персон» или «набора нижнего белья «Ночная смена». Приглашения приходили на имя Эди К., были анонимны и пахли колбасой-салями. В каждом из них подчеркивалась необходимость явиться без сопровождающих – «во избежание излишнего ажиотажа». Мысли о третьем исходе посещали Алекса во время непериодических телефонных звонков с долгим дышанием в трубку, обыкновенно завершающимся пьяно-игривым призывом «Вернись. Я все прощу!», произносимым низким мужским голосом. Хотя, телефонные звонки могли исходить и от албанских товарищей, учитывая тяжелый восточноевропейский акцент звонившего. По словам, хозяина, многое из своего имущества Эди бросил впопыхах и оно было конфисковано им в счет квартирной платы. Когда Алекс въехал в пустую квартиру ему достались радио-часы и закупоренная бутылка с зеленой смесью. Непрозрачный алкоголь и цифровые часы вызывали у хозяина квартиры недоверие.
Он открыл бутылку и глотнул несмного жидкости из горла. Алкоголь легко пошел вовнутрь, согрев организм и оставив приятный ментоловый привкус во рту. Вместе с теплом возникло ощущение комфорта.
- О кей, - бодро сказал Алекс сам себе. – Начнем со сбора вещественных доказательств. Его взгляд упал на лист бумаги с распечатанным текстом.
- Слушаю Вас. Говорите. – вежливо продолжала девушка на другом конце телефона.
- Эээ...Я... – только и смог выдавить он из себя. Он был готов оказать отпор, наглой и грубой силе, так напугавшей его в интернете. Но мягкий девичий голос обескуражил и парализовал его. Он отключил разговор, так и не сумев преодолеть ратерянность.
В этот момент раздался громкий щелчок и свет вокруг погас. Комната погрузилась во мрак. Стало очень тихо. Слышалось тихое журчание туалетного бочка.
- Земля же была пуста и хаотична, и тьма над бездною, - вырвалось у него. Это была единственная фраза из первоисточников, уцелевшая в его атеистическом мозгу. Из окна в комнату попадало немного вечернего света. Пробираясь к окну, Алекс опрокинул стул, больно ушибив колено. Выглянув на улицу, он обнаружил, что остановка внизу и дом напротив освещены.
- Наверное выбило пробки, - подумал он и поплелся к выходу, освещая себе путь блеклым пучком света своего мобильника. На лестничной площадке было светло и пусто. Открыв дверцу распределительного шкафа, он поднял единственный опущенный тумблер.
В квартиру вернулись признаки жизни. Включился свет в комнате и на кухне, откуда раздавалось голодное урчание пустого холодильника, компьютер нервно мигал и пищал, приходя в себя после очередного краха. Алекс почувствовал, словно его внутренний мир пережил подобный удар и испытывал срочную необходимость в «перезапуске», способном привести его дезинтегрированное сознание в рабочее состояние. События минувшего часа казались столь далекими и невнятными, что возникали серьезные сомнения в их объективности. Но по неприятному, тянущему ощущению в теле, где-то между желудком и сердцем, Алекс понимал, что испуг, пережитый им был настоящим.
Невидимые духохранители в его голове уже начали активно вытеснять беспокоящие воспоминания за порог осознанного, на тесное кладбище всего пережитого и забытого. Мгновение перед тем, как очередное впечатление растворилось в бездонном море бессознательного, Алекс потянул воображаемый стоп-кран. Вместе с тревогой и страхом в его крови бродили концентрированные дозы адреналина, дефицит которого давно ощущался в его организме. Упустить такой момент значило изменить своему телу. А баловал его Алекс очень редко, содержа себя на спартанском режиме разочаровавшегося в жизни холостяка.
Его сознание стало судорожно хвататься за любые устойчивые объекты реальности, как утопающий пытающийся удержаться на поверхности.
Сначала он определился в пространстве. Включив большой свет в комнате, он поднял перевернутый стул вернул на него слетевшие на пол джинсы и пару несвежих носков. Подумав секунду, Алекс поднес носки на безопасное расстояние к носу. Осторожно поведя носом, он скривился и понес носки, брезгливо сжимая их двумя пальцами вытянутой руки в корзину с грязным бельем. Из ванной он прошел на кухню проверить который час. На черном табло часов-радио мигали четыре желтых нуля.
– Черт побери эту технологию, - бросил в сердцах Алекс. – Не на что нельзя положиться.
Бросив взгляд на экран мобильника, он выставил на часах 18:27. Восстановив контроль во времени, он вернулся в комнату. Компьютер окончательно пришел в себя и терпеливо ожидал приказа. Едва прикоснувшись к мышке он отдернул руку назад, словно пораженный током. Память хранила неприятное впечатление, связанное с компьютером.
На этот раз Алекс решил не торопиться, а прежде разобраться в образовавшемя бардаке. Что привело его к странному сайту «Бахус-Хауса»? Зачем ему понадобилась Марсала? События сегодняшнего дня напоминали беспорядочно разбросанные осколки. Чтобы снова склеить их воедино Алекс потянулся к бару за знакомым и высокоэффе
ктивным, в таких ситуациях, средством. Перед ним возникла круглая, на треть наполненная бутылка из мутного зеленого стекла. «MOMENTO – mentha elixir» было написано на черной этикетке.Эта бутылка осталась у него от прежнего жильца, неожиданно покинувшего квартиру при мистических обстоятельствах. Среди соседей ходило немало слухов о личности жильца и о его таинственном исчезновении. По одним слухам, Эди (так звали жильца) работал пироманом и сгорел на работе. По другим, он имел дела с албанской мафией и получил от государства новую идентификацию в обмен на показания против «тяжелых» боссов. Третьи утверждали, что скрываясь от налоговой полиции Эди сменил пол, успешно вышел замуж и теперь танцует в кабарэ где-то в Румынии. Подтверждением первой версии служил перманентный запах пороха, не оставляющий квартиру уже четыре месяца, с момента исчезновения Эди. О криминальном варианте Алекс думал не раз, испытывая сверлящие взгляды на своей спине, даже одинокими ночами под одеялом, и получая частые приглашения явиться в неблагополучные районы города в ночное время для получения «китайского сервиза на 12 персон» или «набора нижнего белья «Ночная смена». Приглашения приходили на имя Эди К., были анонимны и пахли колбасой-салями. В каждом из них подчеркивалась необходимость явиться без сопровождающих – «во избежание излишнего ажиотажа». Мысли о третьем исходе посещали Алекса во время непериодических телефонных звонков с долгим дышанием в трубку, обыкновенно завершающимся пьяно-игривым призывом «Вернись. Я все прощу!», произносимым низким мужским голосом. Хотя, телефонные звонки могли исходить и от албанских товарищей, учитывая тяжелый восточноевропейский акцент звонившего. По словам, хозяина, многое из своего имущества Эди бросил впопыхах и оно было конфисковано им в счет квартирной платы. Когда Алекс въехал в пустую квартиру ему достались радио-часы и закупоренная бутылка с зеленой смесью. Непрозрачный алкоголь и цифровые часы вызывали у хозяина квартиры недоверие.
Он открыл бутылку и глотнул несмного жидкости из горла. Алкоголь легко пошел вовнутрь, согрев организм и оставив приятный ментоловый привкус во рту. Вместе с теплом возникло ощущение комфорта.
- О кей, - бодро сказал Алекс сам себе. – Начнем со сбора вещественных доказательств. Его взгляд упал на лист бумаги с распечатанным текстом.
воскресенье, 22 апреля 2007 г.
3.
Джаз по радио, приятно щекочущий слух, сменился на раздражающие сигналы точного времени и следующий за ними выпуск новостей. Алекс бросил взгляд на желтые столбики часов. Часы высвечивали ровно шесть.
– Как рано темнеет в этом месте, - пробурчал он еле слышно и выключил радио.
Настроение было гадкое. Душа хотела праздника.
– Марсала ...? – повторил он вслух и, подняв вверх указательный палец направился к компьютеру. Загуглив «Марсала» он зашел на первый сайт, в полученном списке, который гласил: «Марсала известна с XVIII века. По типу это белое вино похоже на херес, мадеру, портвейн, но вместе с тем оригинально, потому что имеет свои особенности приготовления».
Он продолжил поиск, добавив к ключевому слову название своего города. Гугл, не мешкая, выдал только один результат. «Бахус-Хаус – импорт алкогольных изделий» - синело на белом полотне экрана. Алекс щелкнул мышкой по линку, ведущему на сайт заведения. Перед ним появилась знаменитая картина П. П. Рубенса, изображающая пьяную оргию с грузным и высокомерным голым мужиком в центре. Аниматоры «ожи
вили» картину, заставив женщину с кувшином хитро подмигивать, Бахуса – довольно улыбаться. Из динамиков раздались журчащие звуки струящегося вина и писающего младенца. Алекс шарил курсором по картине, тщетно пытаясь нащупать линк, дающий какую-либо информацию о магазине. Подмигивания и улыбки продолжались, вызывая у Алекса растущее раздражение, а вид писающего младенца и звук падающей воды пробудил у него сильное желание отлить.
Вернувшись к потухшему монитору, он вернул его к жизни судорожным движением мышки. На экране все было без изменений и Алекс потянулся курсором к кнопке «Back». Но кликание по кнопке не давало желаемого результата. Закрытие окна эксплорера также оказалось невыполнимым. Растопырив пальцы на всемогущее «ALT-CTRL-DEL» , он вдруг задержал руку у самой клавиатуры, увлеченный происходящим на экране. Сначала на крышке бочки, на которой восседал Бахус, появился круглый логотип «Бахус-Хаус» с виноградной гроздью в центре. Затем, в нижней части картины стали возникать цифры из капель детской мочи, отлетатающих от травы. На седьмой цифре перед Алексом образовался номер телефона, характерный для отдаленной северной окраины города. Сформировавшись, номер зазывающе замигал неоновым светом. Алекс замер в ожидании. Пышная девушка на заднем плане продолжала моргать, но как-то более энергичнее, не переставая подливать вино в переполненный кубок. Через несколько мгновений бездействия рогатый мужик с котомкой, справа от блондинки оторвался от своего кувшина и повернулся в сторону замершего Алекса. Он смотрел ему прямо в глаза бесстыжими пьяными глазками. – Ну, что долго пялиться будем?! – спросил он грубым хриплым голосом. – Звони, давай!
Алекс вздрогнул и оглянулся вокруг. Комната была погружена в полумрак. Луч света от настольной лампы у монитора выхватывал из темноты кресло, заваленное одеждой и кусок журнального столика с открытой коробкой пиццы и незаконченной бутылкой пива. Ему показалось, что он уловил какое-то движение у окна, но присмотревшись, не увидел ничего необычного. Но это не устранило зародившейся тревоги в районе живота. Рука Алекса инстинктивно схватила мобильник со стола и он снова повернулся к экрану. Наглый мужик с котомкой стоял за спиной задумавшегося Бахуса, сжимая кувшин обеими руками, уставившись своей свинообразной мордой в Алекса, подавая признаки нетерпения. Женщина тоже смотрела на него томным, вызывающим взглядом, не обращая внимания на то, что вино в ее кувшине уже давно закончилось. Бахус был погружен в свои мысли, не замечая перемены происходящие вокруг.
– Как рано темнеет в этом месте, - пробурчал он еле слышно и выключил радио.
Настроение было гадкое. Душа хотела праздника.
– Марсала ...? – повторил он вслух и, подняв вверх указательный палец направился к компьютеру. Загуглив «Марсала» он зашел на первый сайт, в полученном списке, который гласил: «Марсала известна с XVIII века. По типу это белое вино похоже на херес, мадеру, портвейн, но вместе с тем оригинально, потому что имеет свои особенности приготовления».
Он продолжил поиск, добавив к ключевому слову название своего города. Гугл, не мешкая, выдал только один результат. «Бахус-Хаус – импорт алкогольных изделий» - синело на белом полотне экрана. Алекс щелкнул мышкой по линку, ведущему на сайт заведения. Перед ним появилась знаменитая картина П. П. Рубенса, изображающая пьяную оргию с грузным и высокомерным голым мужиком в центре. Аниматоры «ожи
вили» картину, заставив женщину с кувшином хитро подмигивать, Бахуса – довольно улыбаться. Из динамиков раздались журчащие звуки струящегося вина и писающего младенца. Алекс шарил курсором по картине, тщетно пытаясь нащупать линк, дающий какую-либо информацию о магазине. Подмигивания и улыбки продолжались, вызывая у Алекса растущее раздражение, а вид писающего младенца и звук падающей воды пробудил у него сильное желание отлить.Вернувшись к потухшему монитору, он вернул его к жизни судорожным движением мышки. На экране все было без изменений и Алекс потянулся курсором к кнопке «Back». Но кликание по кнопке не давало желаемого результата. Закрытие окна эксплорера также оказалось невыполнимым. Растопырив пальцы на всемогущее «ALT-CTRL-DEL» , он вдруг задержал руку у самой клавиатуры, увлеченный происходящим на экране. Сначала на крышке бочки, на которой восседал Бахус, появился круглый логотип «Бахус-Хаус» с виноградной гроздью в центре. Затем, в нижней части картины стали возникать цифры из капель детской мочи, отлетатающих от травы. На седьмой цифре перед Алексом образовался номер телефона, характерный для отдаленной северной окраины города. Сформировавшись, номер зазывающе замигал неоновым светом. Алекс замер в ожидании. Пышная девушка на заднем плане продолжала моргать, но как-то более энергичнее, не переставая подливать вино в переполненный кубок. Через несколько мгновений бездействия рогатый мужик с котомкой, справа от блондинки оторвался от своего кувшина и повернулся в сторону замершего Алекса. Он смотрел ему прямо в глаза бесстыжими пьяными глазками. – Ну, что долго пялиться будем?! – спросил он грубым хриплым голосом. – Звони, давай!
Алекс вздрогнул и оглянулся вокруг. Комната была погружена в полумрак. Луч света от настольной лампы у монитора выхватывал из темноты кресло, заваленное одеждой и кусок журнального столика с открытой коробкой пиццы и незаконченной бутылкой пива. Ему показалось, что он уловил какое-то движение у окна, но присмотревшись, не увидел ничего необычного. Но это не устранило зародившейся тревоги в районе живота. Рука Алекса инстинктивно схватила мобильник со стола и он снова повернулся к экрану. Наглый мужик с котомкой стоял за спиной задумавшегося Бахуса, сжимая кувшин обеими руками, уставившись своей свинообразной мордой в Алекса, подавая признаки нетерпения. Женщина тоже смотрела на него томным, вызывающим взглядом, не обращая внимания на то, что вино в ее кувшине уже давно закончилось. Бахус был погружен в свои мысли, не замечая перемены происходящие вокруг.
Неожиданно, большая дикая кошка, безмолвно лежавшая доселе под правой бахусовской ногой перевела взгляд на застывшего Алекса и угрожающе зарычала. Завороженно глядя в сверкающие глаза зверя, он, как в трансе, начал набирать цифры, мигающие на экране. Нажав на ‘SEND’ он услышал длинные гудки. Сердце забилось с бешенной скоростью, руки вспотели. Каждый гудок отзывался глухим эхом в самых отдаленных участках мозга.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)